фото показано с swissinfo.ch

Швейцария должна уделять больше внимания своим согражданам, постоянно проживающим за рубежом, поскольку они обладают огромным опытом и знанием местных реалий, которые могут быть очень полезны швейцарской внешней политике и экспортной экономике.

Такое мнение высказал Вальтер Ляймгрубер, председатель швейцарской Федеральной комиссии по вопросам миграции (EidgenМы приводим перевод этого в высшей степени интересного разговора.

NZZ: Господин Ляймгрубер, каждый год число швейцарцев, эмигрирующих из Конфедерации, стабильно превосходит число тех, кто возвращается на свою историческую родину. С чем это связано?

Вальтер Ляймгрубер (Walter Leimgruber): Раньше люди покидали Швейцарию, потому что у них не было иного выхода. Страна была бедной, и для многих эмиграция становилась единственным способом как-то наладить свою жизнь. По сути говоря, этот мотив до сих пор остается главной движущей силой всех миграционных потоков в мире. Однако были среди эмигрантов и те, кто нашел за рубежом свою любовь, или те, кто стремился к новым свершениям и горизонтам. Такие люди обычно рассматривают свою жизнь в качестве некоего проекта, и многие приходят к выводу, что в Швейцарии можно добиться многого, однако эти возможности далеко не безграничны, тут есть четкие границы. И поэтому они уезжают.

Как правило, эмигранты, переехавшие на ПМЖ за рубеж, находятся в возрасте 20-35 лет и имеют очень хорошее образование. Они говорят себе: мне нужны новые вызовы и задачи, и для их решения я готов сделать все возможное и даже невозможное. Такие люди способны в Швейцарии, прилагая всю свою энергию, дойти до степеней известных, однако чего-то действительно великого и революционного им здесь не достичь. Поэтому они ищут страны, позволяющие им реализовать свои самые дерзкие планы и мечты. Это могут быть как традиционные эмиграционные страны, такие, как США, Австралия или Новая Зеландия, так и страны, экономика которых переживает стремительный рост, например, Китай.

NZZ: То есть им кажется, что в этих странах действительно происходит больше всего интересного, чем здесь, в Швейцарии?

В. Л. : Совершенно верно. Им просто хочется быть частью неких процессов. В Швейцарии им этой динамики как раз и не хватает.

NZZ: Получается, что современный швейцарский эмигрант бежит сегодня от своего рода затягивающего болота благополучия?

В. Л. : Да. Очень часто люди, которые хотят действительно добиться чего-то особенного, не в состоянии найти для себя в нашей стране подходящих сфер приложения своих талантов. От таких людей мы раз за разом слышим одну и ту же историю: ты начинаешь творить, выдумывать, пробовать, иногда терпишь поражение, это же ведь нормально, и обязательно тут же найдется кто-то, кто скажет: «Ну вот, говорил же я вам, что это не сработает».

NZZ: Значит ли это, что со Швейцарией что-то не так?

В. Л. : Да, у Швейцарии есть проблемы там, где речь идет о том, чтобы удержать на родине смелых, нестандартно мыслящих и творческих людей. Почти все эмигранты, с которыми мы говорили в рамках соответствующего проекта швейцарского Национального научного венчурного фонда («SNF»), были, как правило, людьми со здоровым чувством собственного достоинства, уверенные в себе и своих способностях, с готовностью рисковать, наделенные любопытством и открытостью — то есть именно всеми теми качествами, в которых столь нуждаются наши общество и экономика. Они испытывают благодарность к Швейцарии за возможность получить тут хорошее и относительно дешевое образование. Но, получив его, они все, как правило, наталкивались на своего рода «стеклянный потолок», и все они говорили нам одно и то же: это не то общество, в котором мы бы хотели жить.

NZZ: Создается впечатление, что все этим людям хочется рисковать, может быть даже терпеть поражения?

В. Л. : Почти всем из них уже приходилось столкнуться с поражением, неудачей. Эмигрантам очень часто приходится изо-всех сил бороться за место под солнцем, да и работают они, как правило, куда больше, чем в Швейцарии, за меньшие деньги и в куда более тяжелых социальных условиях. Часто их проекты и идеи проваливаются с первой, второй, нередко и третьей попытки, но зато они получают заметную поддержку со стороны окружающих. И снова, в итоге, встают на ноги.

NZZ: Не следовало бы справедливости ради, отметить, что швейцарцы просто могут позволить себе такую роскошь, как эмиграция — ведь у них всегда есть возможность, случись что, вернуться назад, в самую богатую страну в мире и вновь зажить себе спокойно под крылышком стабильной системы социальной защиты?

В. Л. : Разумеется, это своего рода привилегированная эмиграция. Немало уехавших, кстати, в самом деле, возвращается обратно. Миграция как явление тоже претерпела серьезные изменения. Многие действуют по принципу «была — не была», попробуем, ввяжемся, что называется, в драку, а там посмотрим. Появилась так называемая маятниковая миграция, когда человек пытается жить в одной стране, а работать в другой. Самый сумасшедший пример такой миграции — мой знакомый тренер по лыжам, который зимой работает в Швейцарии, а летом в Новой Зеландии, потому что там тоже в этот момент зима.

NZZ: Каковы же причины, побуждающие людей к возвращению в Швейцарию?

В. Л. : Основных причин здесь две. Первая — высокие расходы на образование для детей за границей. В особенности там дорого высшее образование. И вторая — в Швейцарии приятнее стареть: здесь спокойно, хорошее обслуживание и исключительно высокий уровень медицины.

NZZ: Можно ли утверждать, что основным стимулом к эмиграции является стремление удовлетворить свой собственный индивидуализм?

В. Л. : Речь идет скорее о самореализации. О том, чтобы сделать в своей жизни как можно больше. Это тоже довольно эгоистично, но такого рода эгоизм является плодотворным для окружающих. В том числе и в экономическом смысле.

NZZ: У таких эмигрантов, современных кочевников, перемещающихся с места на место, из одной страны в другую, порой нет политических или идеологических привязок к какому-то одному месту. Но мир состоит из национальных государств, которым куда проще иметь дело с оседлыми обывателями. Возможна ли между ними какая-то форма диалога или взаимодействия?

В. Л. : Сегодня люди мигрируют чаще и на более длительное время, покрывая в среднем куда более солидные расстояния. Раньше такого не было. С другой стороны, если посмотреть в исторической перспективе, то и раньше немало людей находились постоянно в пути: мастеровые, торговцы, банкиры, солдаты, бедняки. . . Современная идея национального государства идея базируется на представлении о том, что оседлый образ жизни — это норма, а эмиграция — отход от нормы, проблема. Реальность же всегда была иной. А государство и общество по-прежнему испытывают сложности с тем, чтобы эту реальность осознать и адаптировать.

NZZ: И это сегодня, когда действовать локально, но думать глобально обязано буквально каждое, даже самое малое, не говоря уже о средних и крупных, предприятие?

В. Л. : Вот именно. Дело, правда, в том, что общество к этому еще не готово, современные политические процессы говорят об этом совершенно отчетливо, тогда как сегодня все меньшее число людей способны с уверенностью заявить о том, что, например, «я – швейцарец и живу в Швейцарии». Все больше появляется людей, у кого есть по два-три паспорта. Меняются формы социальной сопричастности. И вот это, видимо, как раз пугает правительства и государства, построенные с опорой на национально-территориальный принцип.

И именно поэтому сегодня все форматы государственно-политической деятельности определяется оседлыми обывателями, смертельно боящимися попасть под колеса более мобильных людей. В Швейцарии это заметно особенно хорошо: предприятиям тут очень сложно найти швейцарцев, которые были бы готовы ездить в командировки и развивать бизнес по всему миру. Тогда они нанимают сотрудников из-за рубежа, что в свою очередь ведет к тому, что те, кто остался дома, начинают опасаться за свои рабочие места.

NZZ: Есть ли какое-то решение этой проблемы?

В. Л. : Возможно, нам требуется просто поменять наше отношение к действительности, осознать, что опыт эмиграции пошел бы на пользу каждому швейцарцу. Каждому из них следовало бы, по-хорошему, раз в жизни, особенно в молодости, съездить за рубеж, при этом уезжать на совсем вовсе ведь не обязательно. За счет овладения новыми языкам и культурами человек приобретает новые знания и умения, расширяет горизонты. Но пока, к сожалению, так поступают еще далеко не все, в то время как именно такой подход к жизни мог бы стать возможностью уже сейчас готовится к будущему, пусть даже Швейцария и принадлежит пока к числу богатейших стран мира.

NZZ: Ваши выводы Вы делаете на основе довольно ограниченной базы данных, собранной в результате проведенных Вами лично и Вашими студентами собеседований с неким числом лиц, выехавших за рубеж на ПМЖ. Но чтобы иметь более четкие представления относительно мотивов, толкающих людней к эмиграции, необходимо было бы провести солидное репрезентативное исследование. Этого до сих пор пока так и не было сделано. Почему?

В. Л. : Швейцария никогда не обращала особого внимания на своих сограждан, постоянно проживающим за рубежом, никакой соответствующей статистики она тоже не вела. Это связано с уверенностью в том, что хороший гражданин сидит себе спокойно дома и никуда не ездит. Ведь мы же самая богатая страна мира, нормальные люди из такой страны не уезжают, правда? А для некоторых эмигрант вообще становится синонимом национал-предателя. Начиная с 19-го века, мы ведем бесконечные дискуссии об иммиграции, эмиграцией же мы все, включая политиков, пренебрегаем.

NZZ: А почему, собственно, швейцарские политики должны всерьез интересоваться людьми, Швейцарию покинувшими?

В. Л. : Потому что мы имеем в данном случае дело с по-настоящему большим количеством людей. По имеющимся примерным оценкам на ПМЖ за рубежом сейчас проживают около 700 тыс. швейцарских граждан. Но сколько именно — никто не знает, ибо знать об этом никто не хочет. Сами эмигранты, с которыми мне довелось поговорить, постоянно отмечают, что «официальная Швейцария нами не интересуется, и что в лучшем случае в День национального праздника 1-го августа посольство может для них устроить фейерверк или пригласить на пикник с жареными сардельками «сервела».

Никакой систематической работы с соотечественниками Швейцария не ведет. А ведь они обладают огромным опытом и знанием местных реалий, которые могут быть очень полезны швейцарской внешней политике и экспортной экономике. Но, увы, швейцарские политики предпочитают прислушиваться к застрявшим в своих Альпах обывателям, боящимся внешнего мира, которого они просто не знают.

Вальтер Ляймгрубер

Руководит кафедрой культурологии и европейской этнологии (Seminar f) Базельского Университета, одновременно является председателем швейцарской Федеральной комиссии по вопросам миграции (Eidgen). Оригинал его интервью можно прочитать здесь на немецком языке.  

Перевод с немецкого: Людмила Клот,

впервые опубликовано в газете Neue Z

.

Аналог Ноткоин - TapSwap Получай Бесплатные Монеты

Подробнее читайте на swissinfo.ch