Личность и значение деятельности Фиделя Кастро, лидера кубинской революции, формально давно отошедшего от власти, а также последствия, которые может иметь его смерть, продолжает широко обсуждаться в социальных сетях.

Кастро умер 26 ноября на 91-м году жизни. Информация о его смерти была очень эмоционально воспринята его сторонниками и противниками. Сообщалось, в частности, что в Майами, где проживают сбежавшие с Острова Свободы кубинцы, люди выходили на улицы, чтобы выразить свою радость от этого известия, и запускали фейерверки.

Сторонники Кастро, напротив, считают его подлинным героем и вспоминали о нем с восхищением. В социальных сетях также высказываются обе точки зрения.

Оценить масштаб личности политика сразу после его смерти сложно, однако огромное число пользователей соцсетей сходятся в том, что Фиделя Кастро можно называть человеком эпохи, если не «человеком-эпохой».

«- Бабушка, Фидель Кастро умер.

- Что ж. Значит, остались только я и королева. . . », - приводит на своей странице в социальной сети Facebook полушутливый диалог Дарья Королькова, редактор Cosmo. ru.

Максим Трудолюбов (пользователь Max Trudolubov), редактор отдела комментариев газеты «Ведомости», вспоминая о Кастро, пишет: «На Кубе нужно жить долго. Поставить родину в подчинение, перебить врагов, почти развязать ядерную войну, прожить при 11 президентах США, договориться с последним (по счету) из них, наблюдать, как Папа Римский служит в твоей столице мессу под портретом Че Гевары и заработать под конец заголовки по всему миру. »

«Только договоренности с последним президентом США были достигнуты все-таки вопреки, а не благодаря. Фидель-то даже не встретился с Обамой. Потом долго ругался - Рауль ослушался. Он до последнего противился неизбежным изменениям на острове и, надо сказать, весьма успешно, несмотря на формальную отстранённость от дел мирских с 2008 года. Страшное дело», - уточняет Вадим Гришин, исполнительный директор Всемирного банка от России.

Пользователь Алекс Верджин (Alex Ver-gin) напоминает о том, что Кастро совершал и крайне резкие и опасные для мирового сообщества в целом шаги: «Относительно скончавшегося сегодня бородатого . . . . (удалено самоцензурой) следует помнить, что это человек, подталкивавший советское руководство к тому, чтобы начать ядерную войну из-за своей паршивой Кубы. Правда, это предложение невольно послужило делу мира, так как повергло в шок даже привыкших к злодействам лидеров СССР. Вот как биограф Хрущева рассказывает это:

"Но больше всего потрясло Хрущева третье событие, связанное с самим Фиделем Кастро. До 26 октября Кастро надеялся, что дело кончится миром. Но вечером двадцать шестого уверился, что американское вторжение неминуемо состоится в ближайшие два-три дня. Около двух часов ночи 27 октября он явился на квартиру к советскому послу Алексееву. Как следует подкрепившись сосисками с пивом, он провел остаток ночи за сочинением письма Хрущеву. Фидель продиктовал Алексееву не меньше десяти версий письма, которые тот, не будучи профессиональным переводчиком, записывал и переводил сам. «Я диктовал, он записывал, а я потом редактировал, - вспоминал позднее Кастро. - Говорил, например: „Уберите это слово, добавьте это, измените то“. Все это происходило 27-го, глубокой ночью… Еще за сутки до того мы не видели никакого выхода. Ни единого возможного решения».

«Поначалу, - вспоминает Алексеев, - мне трудно было понять, что скрывается за его сложными формулировками». Неужели Кастро требует, чтобы Советский Союз нанес по США превентивный ядерный удар? «Нет, - ответил Кастро. - Я не хочу говорить этого напрямую: но при определенных обстоятельствах нам не следует отдавать инициативу империалистам, позволив им нанести первый удар и, возможно, стереть Кубу с лица земли».

Позже Кастро заверял, что пытался объяснить Хрущеву: американское нападение неизбежно, и советские войска должны отвечать на него сразу, без колебаний. Нельзя пропускать первый удар, как случилось с СССР в 1941 году. «Если такое случится, - пояснял свою мысль Кастро, - колебаться нельзя. Мы не можем позволить повторения событий Второй мировой войны». Вот почему «я решился написать Никите письмо, которое должно было его подбодрить. Таково было мое намерение. Я хотел морально его поддержать, поскольку понимал, что он глубоко страдает. Мне казалось, что я хорошо его знаю».

Послание, которое Кастро в конце концов отправил в Москву, звучало так: «Если… империалисты вторгнутся на Кубу с целью ее оккупации, опасность подобной агрессивной политики для всего человечества будет столь велика, что в этом случае Советский Союз ни при каких обстоятельствах не должен позволять империалистам первыми нанести ядерный удар». Вместо этого необходимо будет «раз навсегда уничтожить эту угрозу законным и морально верным актом обороны. Как бы тяжко и ужасно ни было такое решение, другого выхода нет».

Алексеев связался с Москвой и сообщил о послании Кастро; само оно пришло в Москву двадцать восьмого около 1. 10. Трояновский, в эти дни ночевавший в здании ЦК на Старой площади, получив телеграмму, позвонил Хрущеву домой и зачитал ему текст Кастро. Несколько раз Хрущев прерывал его, прося повторить ту или иную фразу.

Письмо Кастро не «подбодрило» Хрущева, как того хотел кубинский лидер, - напротив, поразило и оттолкнуло. Хрущев понял его в том смысле, что Кастро предлагает «немедленно нанести первыми ракетно-ядерный удар по США». Это показывало, что «Фидель совершенно не понял нашей цели»: ведь СССР стремится не завоевать США, а «только исключить вторжение на Кубу»"», - цитирует он в подтверждение своих слов отрывок из книги Уильяма Таубмана «Хрущев».

Уже продолжительность пребывания Кастро у власти делает его более чем крупным политиком, полагает политолог Глеб Кузнецов. «Фидель Кастро был невеликим коммунистом. Изначально он - сторонник подобающего его происхождению (богатые землевладельцы) модернового буржуазного национализма в испанском духе Примо де Риверы или национальном кубинском - Хосе Марти. Безусловный суверенитет национального правительства, создание единой гражданской нации из людей всех цветов кожи, консерватизм и традиционализм отношений между сословиями, которые в первой трети 20го века превратились в "корпоративизм".

Собственно, базовой претензией к Батисте была бессмысленная коррумпированность режима этого сержанта-профсоюзника и его зависимость даже не от США, как таковых (Фидель уважал США, писал в детстве письма Рузвельту и получал от его администрации ответы, которые вывешивали на доске почета в школе), а от людей типа Багси Сигала, Лаки Лучано или Мейера Лански. Коммунист и друг СССР Кастро родился по ходу пьесы, когда стало понятно, что без крыши серьезной ему не выжить. Он и Батисту то ведь свергал не столько за антинародность, сколько за нелегитимность - тот пришел к власти путем военного переворота (на переворот, кстати, Батиста решился перед президентскими выборами, на которых по опросам рисковал занять последнее место) и не предпринял за 7 лет никаких серьезных попыток "нормализации" политического режима.

"Стану коммунистом, только если меня сделают Сталиным" - вот его ранний комментарий по поводу социализма. Отчасти пророческий. Братья Кастро - не пламенные леваки Камило Сьенфуэгос и Че Гевара (первый странно погиб после того, как армию подчинили Раулю, второго выжили с Кубы и в результате тоже убили).

Братья Кастро по базовым убеждениям, скорее, - более успешные аналоги недавно почившего в Майами, а до этого отмотавшему двадцаточку в тюрьме на Кубе еще одного их соратника - Убера Матоса. Коммунистами их сделала необходимость сохранить завоевания революции, найти опору в сопротивлении США. Не будь этой необходимости, займи США умеренную и компромиссную позицию к их Революции, режим Кастро был бы развеселым карибским вариантом Франко или португальского Салазара. (В принципе, он таким и стал сразу после конца СССР, когда под портретами Че завели гостиницы для иностранцев, рестораны, недропользовательские концессии и проституцию).

Но главное, чему нас учит режим Кастро, - это то, что в политике имеет значение фактор времени. Ты становишься великим и значимым, если будешь править достаточно долго. Переживи пяток президентов\премьеров\канцлеров бесконечно сменяющихся в "демократических странах" и к тебе с каким то иррациональным уважением начнут относится даже в них. Надо же, он Кеннеди помнит! Человечище.

Время - это ведь тоже пространство разворачивания политического маневра. Когда ты можешь подождать не месяц, а годы, когда глубина этого самого маневра у тебя десятилетия - это создает преимущества, которых лишены те, кто живет в среде искусственного ограничения срока.

Величие Кастро - в самом факте долгих десятилетий его правления. И это очень актуальный урок. И для России, и для, например, Китая, где на повестке дня председателя Си явно как представляется стоит отмена традиции "смены поколений" раз в 10 лет, заведенной Дэн Сяопином. И для Западного мира, все более и более - судя по тенденциям в голосовании - испытывающим тоску по "политическому лидерству" в "жестком" варианте в противовес "техническому" лидерству бесконечно сменяющих друг друга однообразных администраторов», - объясняет он.

Далеко не все политологи, вспоминая о Феделе Кастро, вспоминают в первую очередь о его революционных свершениях и значимости.

«Как ни странно может быть, но я никогда не был очарован Фиделем. Может быть, потому, что не застал романтический период, когда молодые Фидель и Че противопоставлялись (сознательно или нет) советской забронзовевшей бюрократии. Остался другой образ - человека, от которого почему-то бежали его несознательные подданные (для меня лично важным стало бегство генерала-летчика Рафаэля дель Пино в 1987 году в тот же день, в который Матиас Руст приземлился на Васильевском спуске). И который этих подданных стремится всеми силами удержать, подобно тому же Брежневу», - отмечает политолог Алексей Макаркин, первый вице-президент Центра политических технологий, главный редактор «Политком. ру».

«10 000 растрелянных и замученных и утонувших во время бегства, 1,5 миллиона эмигрантов при населении 6,7 млн. », - напоминает Михаил Соколов, политический обозреватель Радио «Свобода», когда заходит речь о злодеяниях режима Кастро.

Обозреватель РИА Новости (ныне - МИА «Россия сегодня») Петр Романов признает масштабность Фиделя Кастро как политика, но не видит оснований для романтизации его образа.

«То, что Фидель фигура исторического масштаба, факт. Те, кто сейчас над его могилой бранятся, думаю, либо накрепко забыли, либо никогда не знали, какой мерзостью был режим Батисты, который «барбудос» свергли. Однако и ностальгировать по романтике тех лет тоже, полагаю, не стоит: и эти ребята хотели, как лучше, а получилось, как всегда.

Видел Фиделя, не раз слушал его, читал, а вот романтической фигурой для меня он никогда не был. Даже тогда, когда его борода и сигара столь выигрышно смотрелись на фоне советских бюрократов.

Если уж говорить о какой-то романтике кубинской и латиноамериканской революции, то это, конечно, Че Гевара. Человек, который мечтал лечить прокаженных, потом боролся (как он понимал и чувствовал) за справедливость, преодолевая собственные недуги, и умер мучеником. Да и погиб, что всегда важно для сотворения легенды, очень рано и не в постели, а с оружием в руках.

Память о Фиделе будет рациональной, учебники истории о нем не забудут. Память о Че иррациональна. А потому проживет дольше. Правда и мифы о нем уже давно перемешаны. В сознании многих левых, причем, по всему миру, особенно у молодежи, Че в чем-то потеснил Христа. Или, по крайней мере, встал рядом с ним», - поясняет он.

Что ждет Кубу теперь? Таким вопросом задаются многие. Дмитрий Лурье, инженер, участник и неоднократный победитель телевизионной игры-викторины "Своя игра", проводит прозрачную аналогию: «В своё время, 25 лет назад, Лев Разгон написал своеобычный некролог в "Московских новостях". Назывался он так: "И Каганович тоже умер". Советская власть без Кагановича не прожила и трёх месяцев».

«Умер Фидель, и главный на сегодня вопрос - что будет с Кубой? Авторитет братьев Кастро несопоставим, поэтому для большинства кубинцев одно слово даже тяжело больного, одряхлевшего и ушедшего в отставку Фиделя, весило намного больше всех речей, произнесенных Раулем.

Мог бы многое написать, но не хочу повторяться, поскольку все основные мысли были высказаны еще восемь лет назад.

Сразу же после его отставки в «ЖЖ», например, писал: «Фидель останется до тех пор, пока не уйдет окончательно. Есть укорененная система, есть инерционные законы исторического развития…Режим Фиделя не только авторитарный, как называют его противники Кастро, но и авторитетный, а такие режимы падают только после смерти лидера. Неприкасаемого и неоспоримого. Да и то не сразу, а после неизбежного переходного периода, в течение которого время размывает систему, партию, идейные основы и выдвигает на сцену новых лидеров», - отмечает Петр Романов.

Похороны Кастро - это, в некотором роде, снова похороны Советского Союза, и именно потому смерть кубинского лидера привлекает столько внимания в России, убежден политолог Глеб Кузнецов.

«" Он вывел свою страну, Кубу, из положения пригородного борделя при Майами в разряд сверхдержав, ведущих колониальные войны в Анголе и Мозамбике. . . . . . лично благодаря Фиделю Куба вознеслась к таким заоблачным высотам в мировом концерте, каких для нее было немыслимо достичь ни в каком другом случае" - сообщает нам один выдающийся специалист по всем вопросам. Это - хороший аргумент и звучит он настолько часто в эти дни, что, наверное, имеет смысл его обсудить.

Во-первых, Куба не вела колониальные войны. И Мозамбик, и Ангола, и Конго, и любая страна, куда посылала Куба "воинов-интернационалистов" была к этому времени свободна (за исключением межгосударственного арабо-израильского конфликта, где Куба воевала на стороне арабов).

Она участвовала в гражданской войне в Анголе как серьезный поставщик пушечного мяса, и во многих других конфликтах - вроде Войны судного дня, гражданской войны в Мозамбике, гражданской войны в Никарагуа и так далее вроде боливийского конфликта или гражданской войны в Конго в качестве источника весьма ограниченных групп военных специалистов\"партизан"\советников\террористов.

Но и про мелкие и про единственную крупную экспедицию Кубы, в которой было задействованы десятки тысяч солдат, важно понимать одну вещь. За все - техника, переброска войск, оплата воинского контингента, обучение офицеров - платил СССР. Куба не была "участником концерта", она поставляла дешевых солдат туда, куда это было нужно Москве. Поставляла за деньги и ресурсы. Было бы у советского руководства больше творческой фантазии, оно бы и для Афганистана купило бы кубинцев незадорого. Жизнь кубинца - как это не удивительно - ценилась ниже жизни советского человека, случай уникальный для соцлагеря.

Гражданская война в Мозамбике формально окончилась в 1992 году, нью-йоркские соглашения по Анголе, завершившие кубинское военное присутствие там - это конец 1988 года, прекращение формальное войны в Никарагуа - 1988 год с выходом на победные для вчерашних "контрас" выборы в 1990ом. Никакого геополитического игрока "Свободная Куба" не было ни дня. Были люди, которых братья Кастро передавали СССР в качестве пушечного мяса. Как только СССР перестал платить за мясо это деньги - Куба перестала занимать какую либо активную военно-политическую позицию.

Так что "похороны Кастро" - это таки очередные похороны СССР. И, наверное, кто-то в полной мере, а кто-то интуитивно это понимает. Отсюда, полагаю, и болезненный интерес в России к этой смерти. Смерть Фиделя и "советской Кубы" в ближайшей перспективе - это действительно внутрироссийское дело», - заключает он.

Аналог Ноткоин - TapSwap Получай Бесплатные Монеты

Подробнее читайте на polit.ru