фото показано с swissinfo.ch

Сегодня Дональд Трамп, миллиардер и магнат, сделавший состояние в сфере недвижимости, принесет присягу и станет новым президентом США. Насколько высший политический пост совместим с ведением частного бизнеса? Не будет ли Трамп-президент помогать Трампу-предпринимателю? Насколько серьезным будет такой «конфликт интересов»?Слияние политики и экономики характерно для многих стран мира, включая постсоветское пространство, на котором в результате так называемой «перестройки» фактически произошла приватизация государства.

Во второй половине 19-го века свой краткий период олигархического слияния власти, собственности и бизнеса пережила в лице Альфреда Эшера и Швейцария. Потом низовое народное либеральное движение смело «систему Эшера». В любом случае тема конфликта интересов с сегодняшнего дня приобрела совершенно новое измерение. Мы попросили Мартина Невилла (Martin Naville), исполнительного директора Американо-Швейцарской торгово-промышленной палаты (Schweizerisch-Amerikanische Handelskammer) высказать свои соображения на этот счет.

Эта статья является публикацией в рамках спецпроекта портала SWI Swissinfo, посвященного прямой демократии в Швейцарии.

Исправное функционирование демократической системы во многом зависит от того, насколько представители государственной власти свободны от конфликта интересов и способны исполнять свои должностные обязанности в ситуации, когда им не нужно выбирать между личными интересами, — как финансовыми, так и иными, — и интересами общественного блага.

Не менее важно факт отсутствия такого рода конфликтов донести до граждан и избирателей. Государственная власть должна быть безусловно свободной от реальных конфликтов интересов, а также от ситуаций, которые гражданами могут быть по ошибке восприняты или истолкованы в качестве таковых. С избранием Дональда Трампа на пост президента США тема конфликта интересов приобрела качественно новое измерение.

Швейцарии вся эта проблематика тоже относительно хорошо известна. Обвинения в конфликте интересов звучали в свое время после банкротства швейцарского национального авиаперевозчика «Swissair» (здесь об этом событии можно почитать подробнее). Позже данная проблема вышла на передний план с избранием в состав Федерального совета (правительства Швейцарии — прим. ред. ) миллиардера Кристофа Блохера (Christoph Blocher), во владении которого находился целый холдинг технологических компаний химического профиля. Став политиком, К.  Блохер официально передал всю деловую ответственность в руки детей.

Конфликт интересов может возникать не только при избрании в политический орган власти, но и после ухода из политики в случае, если данное лицо «подозрительно» быстро меняет амплуа и становится предпринимателем. Так было и в случае с теперь уже бывшим федеральным советником (министром — прим. ред. ) Морицем Лойенбергером (Moritz Leuenberger), который, сложив с себя политические полномочия, почти сразу же сделался членом правления крупнейшего строительного концерна Швейцарии «Implenia». И каждый раз пресса Конфедерации и общественность страны принимались активно обсуждать вопрос конфликта интересов, а происходило это в новейшей истории страны, как мы видим, довольно часто.

Однако по сравнению с масштабами возможного столкновения интересов бизнеса и политики в администрации президента Трампа все эти, как сейчас принятого говорить, «кейсы», включая даже С.  Берлускони с его влиянием на политические процессы в Италии, выглядят невинными шалостями. В самом деле: империя Трампа состоит по меньшей мере из 515 фирм, отделения которых существуют более чем в 20-ти странах. В основном деятельность этих компаний касается недвижимости, как частной жилой, так и коммерческой деловой, однако только домами и офисами дело тут не ограничивается: отели, склады, вино, мода, поля для гольфа. . . Куда короче был бы список сфер деятельности, которыми Трамп не интересуется.

Тоже самое можно сказать и о членах администрации Трампа, которая сплошь состоит из нескольких десятков людей не просто богатых, а супербогатых. В совокупности их состояние эквивалентно активам, находящимся в распоряжении одной трети остальных граждан США. Нужно ли доказывать, что в такой ситуации столкновение интересов бизнеса и интересов политики, включая национальные интересы, является просто делом времени? При этом формально в США действуют очень строгие нормы и правила, призванные регулировать конфликты интересов членов федерального правительства и депутатов Конгресса США (кроме президента и вице-президента).

Так, например, все лица, подпадающие под действие данных положений, обязаны продать свои активы и перевести их в распоряжение независимой управляющей структуры («blind trust»). Подарки принимать запрещено. Недавно, например, Цюрих посетил один из американских сенаторов. Обед в столовой нашей Торгово-промышленной палаты, который стоил 25 франков, он оплатил исключительно из собственного кармана. Другой член администрации получил от нас в подарок знаменитый швейцарский складной нож. А потом этот нож пришел к нам с почтой обратно.

Но даже такие строгие правила не исключают возникновения конфликта интересов. Возьмем, например, случай нового министра иностранных дел США Рекса Тиллерсона (Rex Tillerson), в прошлом исполнительного директора нефтяного гиганта «Exxon Mobil». Представим себе ситуацию, когда Тиллерсон в роли министра заключает с Россией некое соглашение, идущее на пользу, прежде всего, американскому нефтяному сектору. Как должны будут реагировать граждане и СМИ на такие новости?

Или вот, скажем, Эндрю Пуздер (Andrew Puzder), который раньше был главой сети быстрого питания «CKE Restaurants». В администрации Трампа он будет министром труда, при этом в прошлом он резко высказывался против повышения минимальной заработной платы, так как, по его мнению, эта мера вредит мелкому бизнесу и ведёт к сокращению рабочих мест. Но одно дело высказываться, другое дело иметь в своих руках соответствующие политические инструменты и рычаги. Если это не конфликт интересов, то что это тогда?

Что касается самого Трампа, его первого заместителя Майка Пенса (Mike Pence) и их ближайших советников и помощников, то они освобождены от обязанностей исполнять все эти правила. На пресс-конференции 11 января 2017 года Трамп, при поддержке адвоката, почти в элегическом тоне рассказал о том, какие меры предполагает он принять с целью избежания в своей политической деятельности конфликта интересов. Все это, конечно, хорошо, однако такого рода конфликты будут неизбежно возникать до тех пор, пока делами семейного холдинга Трампов будут руководить сыновья президента, а сам он будет иметь возможность после завершения своих правительственных полномочий вернуться на вершину собственной империи.

Обвинения в конфликте интересов и даже в возможной коррупции будут звучать в адрес Трампа каждый раз после, например, принятия теоретического закона, улучшающего положение торговцев недвижимостью, или если тендеры на строительство полей для гольфа вдруг начнут подозрительно часто выигрываться фирмами, входящими в империю Трампа. В поле зрения общественности могут оказаться и дела советников и помощников. Вспомним, например, о Джареде Кушнере (Jared Kushner), владельце девелоперской компании и газеты New York Observer, муже Иванки Трамп, дочери Дональда Трампа.

В начале нового 2017 года он заключил крупную сделку с одним из китайских банков, а буквально на следующий день, 10 января, его произвели в «старшие советники президента» («Senior Advisor to the President»). Разумеется, мы помним, что «Post hoc, ergo propter hoc» («после — не значит вследствие»), однако для стороннего наблюдателя этот ряд событий сливается в единый комплекс, который вполне может быть истолкован именно в качестве конфликта интересов. Можно быть уверенным, что в ближайшие месяцы и годы СМИ будут регулярно сообщать нам о такого рода «конфликтах» — как настоящих, так и мнимых.

Какой урок из всего этого могла бы извлечь для себя Швейцария? Во-первых, нам нужно быть готовым к тому, что тема «конфликта интересов» очень быстро преодолеет океан и окажет влияние на общественность и средства массовой информации и в Конфедерации тоже. Поэтому, во-вторых, нам следует уже сейчас не упускать инициативу и начинать поиск возможностей и методов, которые позволили бы нам не допустить раскручивания в Швейцарии популистской кампании шельмования всех так называемых «политически значимых лиц», имеющих те или иные деловые интересы.

И уж конечно, в-третьих, нам нужно избежать типичного явления под названием «Швейцарский финиш» («Swiss Finish»), суть которого состоит в стремлении швейцарцев во всем быть «святее Папы Римского», то есть, перенимая технологию или какую-то моду, реализовывать ее еще точнее и скрупулезнее, чем это было вообще изначально предусмотрено. Потому что в этой сфере, увы, идеальных решений нет. А есть более или менее подходящие.

Политико-экономический тяжеловес

США являются важнейшим торгово-экономическим партнером Швейцарии за пределами Европы, будучи одним из ведущих рынков для товаров и услуг из Конфедерации.

Рынок Соединенных Штатов является для швейцарской экспортной экономики пространством с наиболее впечатляющими цифрами экспортного роста (почти +50% начиная с 2011 года). Швейцария экспортирует товаров и услуг в США больше, чем в Италию и Францию вместе взятые.

США принадлежат к числу самых активных иностранных инвесторов в Швейцарии. Экономика Соединенных Штатов является мощным инновационным драйвером для промышленности Швейцарии, укрепляя позиции Конфедерации в мире передового ноухау. В списке важнейших иностранных инвесторов в США Швейцария занимает шестое место.

Присутствие швейцарских фирм на американском рынке позволяет Конфедерации успешно конкурировать на глобальном рынке, привлекая к себе лучших экспертов и талантов с наибольшим инновационным потенциалом.

Редакция SWI Swissinfo не обязана разделять мнение свомх авторов.

.

Аналог Ноткоин - TapSwap Получай Бесплатные Монеты

Подробнее читайте на swissinfo.ch